[Фанфикция] Возрождение Феникса: Бортовые логи Одиссеи

[Zero255]

(Я на нашёл отдельной Фан-Зоны в русскоязычном разделе, так что решил запостить здесь? Поправьте меня, если по правилам весь фан-контент должен быть в англоязычной ветке.)

---------------

Добро пожаловать на Одиссею, орбитер-носитель (ДЕ, нам нужно больше корабельного лора!) _____ класса, на просторных палубах которого расслабляются между своими миссиями сокланы Когтей Феникса.

… и Валькирия, вместе со своим кубрау.

---

Жанр: Космо-драма. Не эпик, Не чернуха.
Полная противоположность даркфика с твёрдыми и целеустремлёнными персонажами.

---

Также, прошу обратить внимание - впереди отклонения от канона.

Сновидцы по-прежнему спят, и, как следствие, !Варфрэймы! имеют собственные личности и даже прозвища, и неоднократно называются словом "Тенно". Тем не менее они по-прежнему ходят на миссии, по-прежнему выкашивают легионы Гринир и по-прежнему пытаются превозмочь Корпусовскую (как, впрочем, и собственную) жадность.

Зато не будет ни одного спойлера к сюжетным квестам:)

Приятного прочтения!

 

I - Капитанская рубка Одиссеи

 

Гиперионский двигатель уже дышал на ладан, второй день подряд без остановки поддерживая Одиссею на крейсерской скорости. Его гул доносился едва различимым шелестом до капитанской рубки. На самом деле капитанской, эта огромная и полупустая, засыпанная искусственным снегом палуба называлась напрасно. Никакого капитана для управления Одиссеей не требовалось. За всеми системами корабля, за выбранным курсом и даже за своевременной дозаправкой аргоновым топливом при стыковке с Реле, следил цефалон, который заменял Одиссее своими искрившими коммутаторами головной мозг. А здесь, вокруг гигантского голографического проектора, здесь, перед экранированным иллюминатором, за которым вращались ленивые кольца Сатурна, здесь, среди сугробов искусственного снега, из которого в прошлом году кому-то вздумалось слепить снеговика; здесь находилось сердце корабля. Здесь галактическими вечерами собирались все, от лидера и до последнего новобранца “Когтей Феникса”, здесь обсуждались вверяемые теневому клану (порой даже самой Лотос!) задания, здесь делились на команды по три-четыре тенно, после чего все снова разбредались по своим каютам, лисетам и о́рбитерам готовиться к предстоящим заданиям.

Сегодня на капитанском мостике было тихо. Общеклановый шабаш перенесли, запланировав собираться только когда Одиссея доберётся до узловой станции. По этой же причине никто больше не брал новых заданий, и Рупор – "голос из микрофона", один из вышестоящих членов клана, которому была вверена ответственность инструктировать и приглядывать за Когтями во время их заданий – остался без работы. В глубине души он теплил надежду, что что-нибудь вдруг случиться, и его навыки снова кому-нибудь да понадобятся. Но ничего не происходило.

Он развалился в капитанском кресле и закинул ноги на стол, едва не касаясь голографических колец голографического Сатурна своими потёртыми поножами. На них виднелась едва различимая витиеватая гравировка, которую Рупор помнил наизусть: “Ash Model 24N - Serial 147H” – модель его доспеха и серия, сошедшая с одной из сотен ныне уничтоженных или забытых сборочных ассамблей Орокин ещё до Тысячелетнего Сна.

"Змей всё же прав, – задумался он. – Тогда мы были гордыми воинами, которых уважал последний грязный хьёкк во всей солнечной системе. А теперь…"

Но закончить эту мысль уме ну позволили. Изображение Сатурна вдруг неожиданно погасло, и над проектором в центре палубы появился голубой голографический силуэт Лотос. Рупор поспешил прибрать свои ноги куда положено. Но голограмма в этот раз он казалась испещрена помехами куда больше, чем обычно.

– Тенно, доступна новая ограниченная по времени миссия. Проверьте навига…

Серые помехи полностью объяли голограмму Лотос, а её привычный, одновременно строгий и женственный голос начал хрипеть, без конца пытаясь завершить принятое сообщение.

– Проверьте навига… навигац … Проверьте навига...

– Да чтоб тебя, шайтан-машина! – выругался Рупор, отключив заевшую голограмму.

Эш развернул своё кресло и придумав для себя подходящее поле деятельности, занёс руку над коммуникационной панелью, одним отточенным щелчком открыв с кем-то прямой голосовой канал.

– Эй, Вобан, мы тут по внешней связи опять одни помехи получаем. Радио снова нужно чинить.

Инженер не отвечал.

– Вобан, как слышно? Как слышно, приём.

Глухое молчание на обратной стороне голосового канала нарушил радостный вой кубрау, но инженер по-прежнему не отвечал.

– Вован, нет, ну ты чего, коммуникатор снова в своей каюте оставил?..

Писклявый вой щенка раздался снова и эш поспешил свернуть голосовой канал. Инженера нужно было идти искать самому.

Но посидев и поразмыслив, Рупор вдруг осознал, что куда-то идти ему совершенно не хотелось, особенно учитывая тот факт, что для начала поисков, по-хорошему нужно было бы сначала разработать поэтапный план, очертить радиус поиска, и пару-тройку раз свериться с общепринятой методологией, чтобы после всего этого не вызвать бюрократической волокиты на свою голову. Рупор потряс головой, прогоняя эти неуместные мысли прочь, и развернулся к раскрывшейся за его спиной двери. На пороге стояла пара “когтей”, как в шутку называли друг друга сокланы Когтей Феникса.

– О, Диона, – Рупор обернулся к вошедшим, – ты Вобана по пути не встречала? – По внешней связи опять одни помехи идут, Тешина на них нет…

– Да, я слышала Лотос, – ответила Диона и поднялась к голографическому проектору. Её неестественная сандана тут же уцепилась своим щупальцем за отполированные до блеска ферритовые перила и принялась пытаться подчинить бездушный металл своей власти. – Появилось что-нибудь интересное?

– По миссиям-то? Сейчас глянем, – отозвался Рупор, и нетерпеливым жестом вывел на голографический экран подробный, только что присланный Лотос, брифинг.

– Вот вишь, снова кредиты. Целых тридцать тысяч на этот раз… – сказал он закатив глаза и снова развернулся к коммуникационной панели. – Вован. Вован, как слышно. Вызывает капитанская рубка. Приём…

– Чего-то кувы давно не было, – прокручивая список заданий, проворчал Вольт. – Да и миссий на этот раз не густо.

Вольт был одним из новобранцев, недавно перекочевавших к Когтям из какого-то распавшегося клана. Ни здесь, ни там ему так и не успели придумать подобающего прозвища, поэтому до сих пор называли просто "Вольтом" с большой буквы «В», благо других вольтов среди Когтей Феникса не водилось и путаницы произойти не могло. Но за глаза про него в шутку говорили, что "пострел везде поспел", потому что вёл он себя совершенно не так, чего привыкли ожидать от застенчивых новобранцев. С первого же дня он причислил себя к компании ветеранов клана, где ему не было места, и непрестанно вызывался на миссии, которые брали они. Такие миссии, где он бы, мягко сказать, мог разве что мешаться под ногами.

– Тебе, малой, только о куве сейчас и думать, – с насмешкой отозвался Рупор. – Завтра к вечеру, глядишь, в другом секторе будем. В новом сектора с новыми заданиями. Из них и выберешь себе что-нибудь "достойное".

– Нет, серьёзно, как пару недель назад схрон реакторов накрыли, так одни только кредиты сплошняком и шлию. Разве не так?

– Ауры была, – безразлично добавила Диона, – точно была. Разрушение Щита, кажется.

– Теперь осталось только найти щиты, которые нужно разрушить. – Рупор снова вывел на экран голографическую проекцию Сатурна, свернув мозоливший глаза список из трёх миссий. – Тут на какой астероид пальцем не ткни – везде сплошные базы гринир. А щитов у них – нуль целых, нуль десятых!

Никто с этим не мог поспорить. Гринир и вправду, по большей части, полагались только на устаревшие и архаичные технологии. Тил Регор, по отчётам ячеек тенно на Уране, занимался в подводных лабораториях каким-то новым, особым методом клонирования. Иногда, тут да там возникали слухи о Королевах и их Крепости кувы, но сколько бы Совет не старался, сколько разведывательных скимитаров не посылал во все уголки солнечной системы, никто так и не смог ни обнаружить местоположение их Крепости. ни даже узнать чем они занимались после всех тех сборов кувы, миссии по остановке которых столь высоко ценились высокоранговыми тенно.

Однако в том секторе, к которому прежде Когти были прикованы, среди бесконечных астероидных полей Сатурна, которыми заправлял Сергас Рук, было относительно тихо и, в последнее время, даже мирно. Вооружённые гарнизоны гринир казалось только и заботятся, что о своих драгоценных горнодобывающих машинах. После Дилеммы Градивуса они прекратили примитивные попытки экспансии и затихли, затаившись глубоко в богатых на элементы питания обломках империи Орокин. А вместе с силами Сергаса поскуднели и миссии, которые в этом регионе выдавались Лотос или Советом, как и награда за те редкие миссии, что Когтям Феникса перепадали. В особенности эти последние два фактора и вынудили лидера клана, гордого Дракона, покончить со всеми незавершёнными делами в этом регионе и попросить у Совета передислокации на Юпитер.

К тому же смена обстановки –  по его словам –  как, впрочем, и появление новых, достойных внимания заданий должны были положительно сказаться на сплочённости коллектива.

Рупор в последний раз взглянул на вращавшиеся вокруг песочно-оранжевого газового гиганта пояса астероидов и вернулся на положенное место своего дежурства, развалившись в кожаном, называвшимся “капитанским”, кресле. Он снова потянулся было к коммуникационной панели, но тут же отдёрнул руку.

– Слушай, Диона, ты Вобана не видела? – спросил он, обернувшись. – У вас ведь каюты считай напротив.

– Как же не видела? Его как Дракон вчера лично послал на инженерную палубу за двигателями следить, так он до утра и не возвращался. Рухнул на койку, как рино говорит, и больше ни рукой, ни ногой.

Рупор рассеяно кивнул.

– Да, да. Двигатели – это, конечно, поважнее моего радио будет… Особенно если Змей просил.

 

II - Кают-компания

Тем временем Себастьен Ле Претр де Вобан, или просто Вован для своих, действительно спал в своей каюте. И, как выразилась Диона словами его соседа “ни рукой, ни ногой” не шевелил. На полу рядом с ним лежал покачивавшийся из одной стороны в другую Резонатор октавии, заботливо перенастраиваемый банши.

Из соседней каюты, сквозь тонкую перегородку, раздался радостный вой кубрау. Резонатор замигал огоньками, и в следующую секунду в комнату вернулась глухая тишина.

– Вот как-то так, – подытожила свою работу банши. – Срабатывать будет с задержкой, особенно на высокочастотные шумы, но как только найдёт противофазу, будет заглушать на ура.

– Вот уж, Кассандра, спасибо так спасибо. Что бы мы с Вованом без тебя делали, – рино поднялся со своего места и пожал аккуратную руку банши своей, здоровенной лапой. – Сколько платины с нас возьмёшь?

– Ох, не говори ерунды, – смутилась банши. – Тебе не меня нужно благодарить, а октавию, за то, что она согласилась расстаться со своей...

Прервав её на полуслове, входная дверь с глухим шипением распахнулась, и на пороге показался статный силуэт эша.

– И правда спит, – сказал Рупор самому себе и, кивнув двоим, нагнувшимся над Резонатором, снова закрыл дверь, оставшись один в пустом коридоре.

В коридоре было светло и безлюдно. За каждой из раздвижных дверей, шедших одна за другой по ту и другую его стороны, располагались двухместные каюты экипажа, но кроме того, за каждой из этих дверей пряталась своя небольшая история. Вобан жил вместе с рино – деловитая, по меркам Когтей Феникса, двоица. – Стоило их только попросить, как рино с готовностью принимался гнуть, крушить и топтать всё, что попадалось на его пути; Вобан, с другой стороны, так же охотно откликался на просьбы но, в отличие от своего свирепого соседа по комнате, мог починить практически что угодно, произведённое руками гринир, монтажными ассамблеями корпуса, лабораториями тенно и даже редкие артефакты, оставшееся от империи Орокин. Нова и октавия, занимавшие соседнюю каюту, напротив, крайне неохотно соглашались на сверхурочную работу и необязательные задания, пускай и так же отлично разбирались в своих специализированных областях. За следующей дверью жили новобранцы – мэг и вольт, только начавшие постигать азы Боевых путей Тенно, а прямо напротив их каюты, целую комнату для себя и своего кубрау заняла Валькирия. Она присоединилась к Когтям вскоре после Дилеммы Градивуса, несколько лет назад, но с тех самых пор держалась одиночкой, и заслуживала доверие своих товарищей скорее своими достижениями на поле боя, чем дружелюбием в приятельском кругу.

Раздирая установившуюся тишину, по коридору разнёсся коробящий уши скрежет: кто-то пытался когтями разодрать металл. Из кают послышались приглушённые возгласы недовольства и звук вскоре сам-собой затих. Спустя минуту он повторился снова, но на этот раз за ним последовал полный щенячий радости вой кубрау.

Рупор поспешил к каюте Валькирии.

– Тихо, тихо, комок шерсти. Такие выходки взрослой собаке больше не простят, – весело проговорила валькирия, обняв свою собаку и пытаясь успокоить её, когда эш заглянул в ним в каюту.

Серовато-пятнистый кубрау и его хозяйка сидели посреди перевёрнутой кверху дном комнаты. Валькирия никогда не любила наводить порядок или убирать, но этот разгром был великоват даже по её стандартам. Перевёрнутые на бок спартанского вида трёхногие стульчаки валялись тут да там. Выдвижной стол у дальней стены был похоже сломан и кренился к низу, настольная лампа искрила. Декоративное деревце-бонсай, которое привычно висело на нём перед иллюминатором, теперь левитировало, переставленное почти под самый потолок. Кровати казались разорены. На одной, вперемешку с перебуробленным одеялом и разодранной подушкой, лежали трофейное Мачете Вандал и второе оружие, намного превосходившее своего грубого багрового товарища своей красотой и надменным золотым блеском – это была изготовленная по потерянным чертежам империи Орокин огромная секира: Сциндо Прайм, которой Валькирия бесконечно гордилась. На второй койке, у другой стены, не хватало матраца: он лежал на полу, представляя из себя импровизированный собачий лежак. Остроухий кубрау, блестя своей гладкой серой шерстью в холодном свете ярких ламп, сидел на полу, посреди всего этого вихря разрушений, вместе со своей хозяйкой.

Кубрау утвердительно тявкнул, проявив животный инстинкт, как только обнаружил за разъехавшимися створками дверей незваного гостя, но тут же успокоился, признав в нём своего.

– Вал, успокой ты наконец свою раксу, – усмехнулся Рупор и поднял валявшийся прямо перед входом трёхногий табурет, войдя в каюту.

Кубрау не спускал с него глаз.

– Ты ведь знаешь, что это сахаса! – рассмеялась Валькирия. – А ты, Жаклин, – она выпустила кубрау из своих объятий, и грозно покачала пальцем, – ты ведь знаешь, что так нельзя. Знаешь, но всё равно всем на зло продолжаешь выть как переросший щенок.

Жаклин, будучи особо одарённой, умной и обученной сахасой, услышав своё имя тут же поняла, чего от неё хотят. Она вскочила на все четыре лапы и с громким скрежетом стал пытаться что-нибудь выкопать из металлического и никак не поддававшегося, но уже местами испещрённого следами когтей, палубного настила корабля.

Валькирия недовольно оглянулась на неё и, навалившись всем телом, сбила свою собаку с ног и прижала её к холодному полу. Жаклин тявкнула от неожиданности, но тут же выпуталась из некрепкого захвата. Вновь оказавшись на четырёх лапах, сахаса принялась вылизывать хозяйке подбородок своим шершавым и слюнявым языком.

Валькирия засмеялась от щекотки. Своего кубрау она любила больше всего на свете и больше не представляла без него своей жизни. Ни на Одиссеи, ни на миссиях во вражеской территории Валькирия не желала расставаться со своей собакой, а Жаклин охотно следовала за своей заботливой хозяйкой по пятам, куда бы та её не вела.

Когда-то давно, (как считала Валькирия целую жизнь назад) во время одной из десятка разведывательных миссий на Земле, предшествовавших Кризису Цицерона, Рупор вдруг сказал ей, заметив среди переросшего подлеска логово дикого кубрау, что из их яйца можно вывести одомашненного боевого питомца, если позволить цефалону поколдовать над генетическим кодом. Валькирия ни за что бы ему не поверила, но когда после нескольких дней в инкубаторе, на этом яйце появилась первая трещина, когда из твёрдой гладкой скорлупы показалась крохотная щенячья голова с огромным острым носом, когда кубрау в первый раз пошевелил передней  лапкой и когда у Валькирии появилось своё собственное живое существо, в тот день она благодарила вселенную, благодарила Лотос и Тешина, благодарила каждого подходившего к инкубатору соклана просто за то, что такое чудо оказалось реальным.

Рупору с того времени она осталась признательна навсегда, однако оставшаяся часть той неудержимой радости со временем прошла, Валькирия снова стала замкнутой, и продолжила выполнять все свои миссии в одиночку, без напарников. Хотя эти задания больше не были теми безрассудно-тяжёлыми и смертельно-опасными, которые Когти привыкли оставлять специально для неё. С тех пор для Валькирии всё перевернулось с ног на голову. Из всех доступных ей, Валькирия начала выбирать те задания, что казались проще и безопаснее, чтобы покинув палубы Одиссеи, тренировать на них свою подраставшую сахасу.

Жаклин в последний раз со щенячьей любовью лизнула свою хозяйку в нос, вытянулась и побрела к своему лежаку из надвое согнутого матраца. Валькирия улыбнулась, глядя на то, как её кубрау несколько раз повернулась на месте волчком и наконец улеглась, положив свою остроухую голову на сложенные лапы, но тут же переметнула взгляд на Рупора, встревоженно взглянув на него снизу-вверх.

– А ведь, перед прыжком, её нужно будет положить в стазис?.. Так ведь?

Рупор раскачивался на треноге, глядя в окно на всё больше и больше удалявшийся от них силуэт газового гиганта.

– Наверное, – заключил он после минутного молчания. – Дракону точно не понравится, если она снова начнёт скулить на весь корабль.

 

III - Прыжок

 

 

Узловая станция, соединявшая сектор Сатурна с соседним сектором Юпитера узким коридором бездны, уже невооружённым глазом была видна из каждого иллюминатора по правому борту Одиссеи. Все сокланы Когтей Феникса собрались на капитанском мостике. Жаклин была на целые сутки отправлена в стазис, Рупор вернулся на своё привычное место в капитанской рубке и теперь в последний раз сверял показания датчиков с нормативами. Валькирия стола среди двух дюжин Когтей, столпившихся вокруг большого голографического стола, и беспокойно озиралась по сторонам.

Кто-то нетерпеливо таращился на голографический циферблат, отсчитывающий последние минуты до прыжка, или на изображение Балорского Фоморианца, в шутку над этим циферблатом кем-то прилепленное. Кто-то мирно парил рядом со снеговиком, кто-то вытряхивал из позолоченных сандалий залетевший в них искусственный снег, кто-то поправлял маску Хунхау на своём, вертевшим алмазными крыльями Носителе; но все до единого, Когти украдкой поглядывали на хрому. Гордый Дракон и лидер клана, с заметным волнением расхаживал перед иллюминатором из одной стороны в другую.

Беспокоился ли он о сохранности двигателей Одиссеи, которые, по заверению Вобана, “должны будут перенести прыжок, но дальше, без серьёзного ремонта, кто знает сколько ещё протянут”, или о положении своего клана же после этого прыжка, которому “как глоток свежего воздуха нужны были задания получше”, никто по его неприветливому виду сказать не мог. Единственное, что все знали точно – он созвал всех до последнего

Когтя на этой палубе, и после перелёта должен был произнести какую-то важную речь. Голографический таймер уже начал было показывать отрицательные значения, лампы освещения несколько раз моргнули, цефалон встрепенулся и отсчитал электрическим голосом до нуля. В следующую секунду безграничный космос по ту сторону иллюминатора взревел яркими завихрениями бездны.

Впереди Когтей Феникса ждал Юпитер.

Газовый гигант, пятая по счёту планета в Солнечной Системы и дом для обширной индустрии корпуса, скрывающейся среди верхнего слоя облаков, Юпитер принадлежал сектору, который Когти посещали всего один раз – во время расчистки его от заражения, расплодившегося вокруг J-3 Голема, но кроме того Юпитер был планетой, возвращаться на которую Валькирия боялась больше всего на свете.

После тысячелетнего сна, последовавшего за Старой Войной, из криокапсулы её достали далеко не союзные силы тенно или их сторонники, вкраплённые в каждую из контролировавшую части Системы фракций. Вовсе нет. Первое лицо, которое она увидело очнувшись, было бледное, “украшенное” инсигнией Прибыли и жадное до наживы лицо Алада V. За ним последовало несколько десятков учёных Проекта Зануки – “палачей”, как их назвала сама Валькирия – и Форд Бек, который в то время был на стороне корпуса, но вскоре предал Алада и передал его подопытную силам тенно, в качестве “жеста доброй воли”. О мучениях, которые она за это время прошла, Валькирия старалась забыть и больше никогда не вспоминать. И ей успешно это удавалось, ровно до того момента, когда Дракон объявил своим Когтям, что они возвращаются в эту цитадель зла. Люди Алада, беспрекословно повинуясь его воле, пытались разобрать её костюм на части, чтобы тот смог приблизиться на шаг ближе к исполнению его давней мечты: создания гибрида технологий Тенно, реликтов Старой Войны, и черепашьим ходом продвигавшихся с тех пор технологий Корпуса. По иронии судьбы, в их руки попал единственных варфрэйм, чью броню у них никак не получилось снять, не повредив. Но они старались. Старались на совесть, и старались даже больше...

Oh boy, they did...

На капитанском мостике шёл снег. Искажения бездны уже второй час создавали на борту микроскопических масштабов гравитационные колодцы, оказавшись к которых искусственные снежинки поднимались вверх, кружились в воздухе и, не в силах преодолеть силы тяготения, падали на пол, уже на новые места. Сугробы постепенно таяли, и комната незаметно покрывалась тонким свежим слоем снега. На голографическом экране вертелся час за часом волчок дальней связи, а за окном, за огромным толстым стеклом иллюминатором, как и прежде загорались всполохи бездны. Дракон, искавший где-то среди них вдохновения, сделал последний глубокий вдох и поднялся к ферритовым поручням капитанской рубки.

– Товарищи! – произнёс он громко и торжественно, обратив на себя внимание каждого собравшегося Когтя вокруг. – Друзья, – повторил он, смягчившись. – Как вы можете припомнить, жизнь нашего клана уже давно не была малиной. Мы сидели на месте, когда Совет делегировал хорошие миссии другим кланам. Миссии, которые нам самим так были нужны. Мы перебивались чем придётся, и латали Одиссею как могли. Но знайте, что наше общее додзё всегда было готово стать лучом надежды, для любого одинокого тенно, желающего встать на путь товарищества и дружбы! И теперь она прокладывает этот новый путь для нас самих. По ту сторону этого коридора лежит неведомый для Когтей Феникса сектор.

В этом новом секторе вы не будете больше знать нужды, но кроме того, вы не обнаружите в нём грубых инструментов гринир, к незамысловатым тактикам которых мы привыкли, сражаясь среди Сатурновых колец. Нам придётся адаптироваться, упав на землю после сильного удара, но на то мы и тенно. Нам не занимать телосложения, чтобы с гордостью подниматься на ноги, какой бы сильный противник нам не противостоял. И знайте, что я даю вам обещание, что не пройдёт и месяца, как мы…

Речь Дракона, на самом её кульминационном моменте, оказалась бесцеремонно прервана волной встревоженных возгласов и недовольного ворчания, которая прошла среди собравшихся Когтей. И её причиной был далеко не лидер клана. Все смотрели, указывали пальцами и перешёптывались о том, что увидели за его спиной. Дракон нехотя обернулся. Список миссий, делегированный его клану Советом для нового региона, наконец был получен, и теперь ровным списком отображался на голографическом дисплее.

– Снова одни кредиты…– послышался чей-то недовольный голос. – Нет, ну они издеваются над нами…

– Оставим обсуждения на потом! – сказал Дракон и грозно хлопнул ладонью по столу. Снежинки, витавшие в воздухе, вздрогнули от его голоса, и в следующую секунду на палубу вернулась полная тишина. – Как я и говорил: я обещаю вам, что Когти Феникса преуспеют и обязательно добьются расположение Совета, какой бы тернистой дорога к этому расположению не оказалась. Не пройдёт и месяца, как на этом самом списке появятся стоящие внимания задания со стоящими нашего времени наградами! Однако для этого, нам всем придётся засучить рукава, и показать свою готовность к работе, сначала пробившись через первоначальный этот вот поток тривиальных миссий, – заключил Дракон.

– Желающие? – громко сказал он, указывая на список миссий.

Гомон десятков голосов разом вернулся на капитанский мостик. Половина из этих голосов, в особенности резвый голос Вольта и новобранцев, казались крайне воодушевлёнными его речью, и готовыми пойти за своим лидером хоть на край вселенной. Однако ветераны, те из Когтей, которые уже давно привыкли к подобной скудной и никогда не менявшейся к лучшему картине, только покачивали головой.   

–  Хром, ты знаешь, я всегда рада помочь, – подняла свой голос банши, кто являлась его правой рукой, и неоднократно заменяла командира в его отсутствие, – но как я предупреждала, друзья из Совета зовут меня на днях постоять на Ксини. Так что, не держи на меня обиды, хорошо?

Вслед за ней, толпа Когтей разродились дюжиной точно таких же оправданий: “А я только восстанавливаю силу после поляризации”, “Моя коррозия будет бесполезной против корпуса!”, “Я бы сходил на Ио, а так...”, “У кого-нибудь можно одолжить восстановителей энергии?”, “Вот если б только была кува...”.

– Достаточно! – Дракон снова прервал возрастающий гомон. – Когти добьются своего заслуженного места, чего бы это нам не стоило! Новобранцы пойдут со мной, им полезно будет прогуляться. А остальным…

– Я беру Захват, – сухим голосом прервала его Валькирия.

“Вот и правильно. Пускай Одиночка всё и делает!” – донеслось из толпы.

Дракон грозно взглянул на храбреца, посмевшего не придержать язык за зубами, и подытожил:

– Отлично, с двумя заданиями разобрались. Рупор останется за координатора, это оставляет нам ещё три отряда на прочие миссии.

Никто не решался разочаровать его своим отказом.

– Всем, кто пойдёт сегодня, я бесплатно выделю по два слота в арсенале! – добавил он, после затянувшейся паузы.

Это новое известие снова расшевелило собравшихся: “Нет, я не против сходить. Правда не против...”, “Ну за халявные слоты-то другое дело!” – послышалось в толпе, и один за другим Когти стали подходить к голографическому списку миссий, разбирая их между собой. Валькирия отряхнула с плеч искусственный снег и поспешила убраться с капитанского мостика.

Часом позже, Рупор нашёл её в коридоре, ведущем к ангару. Валькирия едва стояла на ногах, облокотившись спиной о холодную ферритовую заслонку, и нервно теребила в руке кончик своей императорской санданы. Оглянувшись на его шаги, Валькирия мельком взглянула на него, но тут же отвела свои глаза и сжала руку в кулак.

– Что, неужели уже передумала идти? – с лёгкой усмешкой по-дружески спросил её Рупор.

– Нет! … Я думала что, … нет.... – Валькирия сделала глубокий вдох и собрала в кулак остаток своей воли. – Теперь я стала сильной. Я нашла друзей. Я не должна больше быть тем запуганным безранговым зверьком, которого держал в своей клетке Алад… Но всё-таки… Я знаю, что мне нужно перебороть себя, пересилить свои страхи и наконец…

Рупор положил руку на её вздрогнувшее плечо.

– Ты не обязана всё делать в одиночку, Вал. Попроси ребят – они обязательно тебе помогут. Всё равно пирушка за чужой счёт, они точно не откажут.

– Нет. … Нет, я должна. – Валькирия остановилась, снова сжав в руке кончик своей санданы. – Я … Я хотела спросить, не найдётся ли у тебя лишней Сканы? Сойдёт любая, даже беранговая, без модов. Свою ведь я выбросила…

– И я тоже не держу в инвентаре этот хлам, – ответил эш. – Но спроси у Змея, он может какую завалявшуюся и найдёт.

Валькирия кивнула, оттолкнулась от стены и пошла дальше по коридору. Эш окликнул её, пока она ждала прибытия лифта:

– Слушай, Вал. Может Разрушение Щита возьмёшь? – Двери лифта раскрылись, она ступила на платформу – Корпус всё-таки... Полегче будет...

Валькирия коснулась запястьем лифтового терминала. Двери за её спиной сомкнулись. Платформа понеслась вниз. Сейчас она предпочитала не думать об их щитах.

 

IV - Tactical espionage action

 

 

– Цель миссии проста: Вам нужно добраться до VIP, и захватить его прежде, чем ему удастся скрыться, – послышался из коммуникатора сухой голос Рупора, по привычке обращавшийся к Валькирии на “вы”.

Он помедлил, и прежде чем свернуть голосовой канал и перейти к другим активным группам.

– Счастливой охоты, Жар-птица! – смягчив голос оборванно добавил он, и в следующую секунду уже инструктировал другой отряд, сменив канал.

Валькирия принуждённо улыбнулась. Она кряхтела от тяжести, затаскивая в вентиляционную шахту истекавшее кровью тело какого-то корпусовского бедолаги, которому довелось нести патруль прямо перед её точкой вторжения. Она сняла его громоздкий квадратный шлем, чтобы достать из него рацию, но тут же отпрянула, взглянув на лицо солдата.

– Все они на одно лицо – оскалилась она, поворачивая его бездвижное тело, только бы больше не видеть инсигнии Прибыли, гордо начертанной на его бледнеющем лице.

Спустя несколько минут минут кропотливой работы паразоном – миниатюрным дата-кинжалом, – рацию удалось подковырнуть и вытащить из корпусовского шлема. Валькирия вырвала микрофон, чтобы её никто не мог услышать, и подключилась к последней использованной волне.

– … ти, ти во по те? Те’ревицке! – повторил несколько раз чей-то голос. За ним последовал другой, более разборчивый.

– Капитан, обрушение структуры в сегменте #13 достигло соседних секторов. Отряды с третьего по восьмой не выходят на связь, а также не отвечает патрульный №10-382 из 17-го сегмента.

– Великий Шторм забирает больше жертв? – послышался в ответ басистый голос. – Что ж, да будет так. Аладу не составит труда найти им замену.

Валькирия поёжилась, услышав это имя. Она отключила радио, и сжав Скану покрепче в руках, с отвратительным чавкнувшим звуком высвободила её из бездыханного тела патрульного.

“Всё почти как тогда.” – невольно подумалось ей.

Она снова была одна, снова отрезана от всего мира одной лишь надеждой, которую давал ей звеневший в ушах голос Лотос, который приказывал двигаться и пугал опасностью промедлений. Тогда она пряталась среди густых теней. Ей приходилось, чтобы оставаться незамеченной, выжидая подходящего момента для точных и смертельных ударов. Иначе – грозил строгий женский голос – целый комплекс поднялся бы по тревоге, и тогда бы шансы на спасение, на освобождение из рук палачей, устремились бы к нулю.

Но Валькирия больше не была тем загнанным в угол напуганным зверьком. Она вернулась в эту цитадель порока, только бы доказать себе это. За время, проведённое с Когтями, она выковала свою тонкую шкурку в непробиваемую броню. Любая боль теперь лишь вызывала у неё один гнев, адреналин раскатывался по телу, и каждый полученный удар только сильнее укреплял её волю к победе. Теперь она была сильнее всех и быстрее. Она научилась с грациозной лёгкостью владеть своим огромным Сциндо в темпе, о котором другие тенно могли только мечтать. Но страх снова оказаться одной, запертой в чьей-то клетке без надежды на спасения, который и подталкивал её бесконечному самоулучшению и непрестанному поиску путей как стать сильней, – от этого страха пришла пора избавиться

Когтям не нужна была исполнительная одиночка, которой не было равных в ближнем бою, но одновременно с тем, кого не было хуже в команде. Чего бы от неё они не ожидали, – это была не сила и воля к выживанию, которым она научилась с лёгкой руки Алада V.

Канал связи снова ожил, и в ушах зазвенел сухой голос Рупора.

– Вал, я засёк серьёзный отряд врага, направляющийся в твою сторону. Это гринир.

Валькирия прижалась к стене и осторожно выглянула из-за угла. На другом конце сборочного цеха маячило человек пять в неуклюжих квадратоголовых шлемах.

– Ру-у-у? – тихо ответила по радио Валькирия, чтобы её не заметили. – А ты ничего не напутал?

– … Нет, погоди … Это корпус. Однозначно корпус.

В противоположной части комплекса, в своём кабинете #25, окнами выходившем на фронт свирепой бури, бушевавший среди газовых облаков Юпитера уже пятое столетие, раскачивался на новом кожаном кресте, довольный собой, Герг Кобег. Несколькими неделями ранее, оказавшись в правильном месте в правильное время и показав себя с наилучшей стороны, из обычного инженера, он бы произведён в Заведующего Снабжением, и с тех самых пор обзавёлся этим самым кабинетом. Он до сих пор не мог поверить в такое везение. Алад V, его прямой теперь начальник, называл его “незаменимым звеном в цепи, концы которой реют по поверхности, а начала скрываются высоко в облаках”, а все остальные солдаты и рабочие Корпуса, обращаясь к нему, с почтением называли добавляли перед его именем “сэр”. Лидер же Последовательности Перрина, Эрго Гласт, заинтересовавшийся в личности Кобека после его повышения, в своих донесениях тенно дал ему куда более прозаичный титул: “Цель Миссии”.

Сегодня на Юпитере было тихо, и небольшая статуэтка Нёфа Эньё, прижимавшая к столу невысокую стопку датападов, кивала своей огромной головой тому в подтверждение. Алад покинул свою штаб-квартиру, для каких-то важных переговоров с лицами “желавшими остаться скрытыми для обычных глаз”. В отсутствии Алада не нужно было запускать сегодня его сборочные ассамблеи (на которых совершенно недавно Герг был штатным работягой) и, за исключением некоторых обязанностей, за которые он всё ещё должен был нести ответственность, можно было откинуться в кресле и спокойно наблюдать за Великим Штормом, крутящимся прямо за окном, или посмеиваться над драмой на Фондовом Рынке, которую сутки тому назад учинил прохвост-Дарво.

Кобег взглянул на заголовок полученного сообщение, вдруг загоревшееся на одном из пустовавших дисплеев, и вдоволь поёрзав на своём кресле наклонился поближе к камере видеокоммуникатора.

– Нашим гостям из глубокого космоса, с которыми Алад сейчас занимается в сегменте #13-37, – сказал он, связавшись с кем-то ответственным, – потребовалось в два раза больше Гексенона. Запускайте фабрикаторы, да поспешите, если не хотите, чтобы он с вас лично содрал шкуру. – Лицо на другой стороне видеоканала кивнуло и Кобег окончил видеозвонок.

Расслабившись, он щёлкнул по носу фигурку Нёфа Эньё, та ещё сильнее закивала своей огромной головой, и отозвалась певучим голосом:

“Восславим же Бездну, за то, что она привела нас в эту колыбель зла!”

Кобег ухмыльнулся этим словам и снова наклонился над консолью коммуникатора.

– Патрульный №20-662, доложите обстановку в #17-ом сегменте.

Патрульный не отвечал ему.

– Должно быть обрушение достигло до #17-го сегмента, – сказал Кобег самому себе. –  Алад будет недоволен…

Вдруг по комплексу разнеслись звуки сирены тревоги. Кобег вздрогнул от неожиданности.

– Куратор! – обратился он по видеосвязи к человеку, сидевшему в соседнем кабинете. – В чём причина этой тревоги?

– Тенно, сэр, – ответил ему его секретарь, также исполнявший обязанности Куратора Безопасности. – Мы зафиксировали одного в #20-м сегменте. Сигнатуры модели варфрэйма пока не определены, но нашим радарам удалось закрепиться на нём. Мы видим каждый его шаг.

– Тенно, решил явиться сюда? Да ещё и в одиночку? Что ж, Алад будет доволен… – Кобег потёр руками. – Пошлите двойное подкрепление и активируйте Бурсу-изолятора в #23-й сегменте. Там мы его и возьмём.

Куратор кивнул и повернулся к контрольной консоли, покинув кадр видеосвязи.

– Слишком поздно, сэр. – отозвался он спустя пару секунд. – Тенно уже преодолел #21-й и #22-й сегменты. Похоже он движется в нашу сторону.

– Да пошлите же вы за ним наконец чёртову бурсу!

– Бурса из #23-го сегмента не отвечает, сэр. Она не повреждена, но датчики показывают, что она каким-то образом упала за борт.

– Так пошлите же за ним всех остальных! Инициализируйте полную мобилизацию!

– Прикажете так же активировать локдаун всего комплекса, сэр?

– Приказываю. Сделайте же что-нибудь, чтобы остановить остановить этого тенно! – нервно прокричал Кобег.

Из-за стеры послышались крики, тут же заглушенные громкоговорителями:

“Тридцать секунд до блокировки дверей” – размерно произнёс женский голос.

Кобек нервно заёрзал на своём новом кресле.

– Куратор, доложите местоположение тенно.

“Двадцать секунд до блокировки дверей” – отозвался женский голос, но по ту сторону видеозвонка никто не отвечал.

“Десять секунд до блокировки дверей”

Сканнер личности перед входной дверью заскрипел, и на консоли безопасности отобразился идентифицированный профиль Куратора. Кобег облегчённо вздохнул и позволил ему войти.

– Заходите быстрей! – прокричал Кобег не отрывая взгляда с коммуникационной консоли, в суматохе что-то на ней набирая. – Нам нужно предупредить Алада, пока тенно не добрались до сегмента #13-37...

Он поднял глаза, и тут же застыл в ужасе, оцепенённый Боевым Кличем.

“Двери заблокированы, – прозвучал из громкоговорителей ровный женский голос. – Для снятия локдауна обратитесь к Куратору Безопасности в сегменте #25.”

 

Валькирия шагнула вперёд от закрывшейся прямо за её спиной двери, и откинула в сторону отрубленную по локоть руку с личным идентификаторам Куратора.

– Так что ты там сказал о нём? – сказала она, медленно подходя к столу.

Кобег попытался подняться с места, ни ноги не руки, парализованные от близкого присутствия варфрэйма, больше не поддавались ему. Из последних сил он потянулся к коммуникационной панели, задев дрожащей от напряжение рукой фигурку Нёфв Эньё – та потеряла равновесие и упала, покатившись по столу.

“Восславим же Бездну, за то, что она привела нас в эту колыбель зла!” – отозвалась она своим певучим голосом, стукнувшись об один из дисплеев огромной головой.

Валькирия шагнула вперёд к беспомощному Кобегу и положила не его плечо кончик окровавленной Сканы.

– Живым или мёртвым, ты не выйдешь отсюда, пока я не получу того, что мне нужно узнать, – сказала она, свободной рукой подбирая один из лежавших на столе датападов.

– Так что лучше начинай говорить сейчас, пока я не начала терять своё терпение.

 

V - часть в которой ничего не произошло

 

Искусственный снег по-прежнему лежал там да тут на капитанском мостике Одиссеи. Хрома стоял ферритовые перилла перед голографическим столом, опираясь на зеркальные ферритовые поручни. Его белёсая, со вставками металла на плечах драконья шкура, вместе со снегом вокруг, переливалась спокойным белым свечением. В противовес ему, по палубе из одной стороны в другую расхаживал Рупор, позолоченный костюм которого беспокойно поблёскивал на каждом шагу, точно этими мимолётными бликами ограняя его аргументы.

– Да как же, Змей, до тебя не дойдёт – таких, как они, ничем уже не исправить. Ни к чему они не стремятся, амбиции в них и за световой год не сыщешь. Жажда наживы, признаю, есть, и это единственное, что толкает их вперёд. Но как только вся нажива пропадает из поля зрения – они тут же расслабляются и продолжают тихо сидеть на своём месте. Честное слово, только весь клан ко дну тянут! Вот сколько времени уже прошло?

Дракон нагнулся поближе к экранам капитанской рубки, посмотрел время на одном из них и недовольно покачал головой.

– И правда третий час уже собираются, надо бы пойти их расшевелить. – Дракон ещё раз взглянул на мониторы. – Да и у тебя, вон, лисет стыковки просит.

Рупор пренебрежительно махнул рукой, и цефалон, поняв его с полуслова, принялся за автоматическую стыковку. Эш снова развернулся к Дракону.

– Вот видишь: третий час, а они всё тянут. Остальные раньше начали, раньше закончили, и теперь вот возвращаются обратно, а эти только и умеют, что тянуть кавата за…

– Они ведь новички. Волнуются, – снисходительно прервал его Дракон. – Мы так тоже начинали, и посмотри до чего доросли.

– Не скажи, Змей, – продолжал Рупор настаивать на своём. – Ты вспомни себя, когда мы тебя только из криокапсулы подняли. О чём ты беспокоился, когда узнал, что после Тысячелетнего Сна, тенно перестали быть теми гордыми воинами, уважаемыми всей галактикой, что остались в твоей памяти? – Дракон со вздохом несколько раз рассеяно кивнул, и Рупор задрал кверху указательный палец. – Вооот. Ты, Змей, поклялся восстановить наше доброе имя и былое величие. А эти, – он махнул в сторону жилого отсека, – только и думают, как бы побыстрее набить себе карманы. Гнать их нужно в шею. Остальных нужно беречь, как зеницу ока, а этих дармоедов никогда не убудет.

– Всё-таки нужно дать им шанс…– ответил Дракон. – Чтобы управлять людьми, сначала с ними нужно по-хорошему. И если они не заслужат твоего уважения, если ответят взаимностью на этот добрый жест, только тогда начинать с ними по-плохому.

– Ну, Змей, это дело твоё. Ты ведь наш клан ведёшь, пускай я здесь и подольше твоего буду, – заключил Рупор, и развернувшись к своей рубке, потребовал о цефалона отсчёта о стыковке.

Цефалон отвечал, что стыковка завершена успешно, и будто бы в подтверждение том, на мостик поднялась вернувшаяся на Одиссею Валькирия. Рупор и хрома вопросительно посмотрели на неё.

– О, Вал, ты чего так рано? – спросил у неё Рупор. – Мы даже твою цель захвата ещё не получили.

– У меня есть кое-что получше, – сказала она и протянула она Дракону окровавленный датапад.

Дракон полистал логи “допроса”, довольно покачал головой, принимая датапад как успешное, пускай и своеобразное, завершение миссии.

– Скана, я полагаю, тебе больше не нужна?

Валькирия сжала руку в кулак, пытаясь оставить всё случившееся позади.

– Больше не нужна...  Но она осталась там. Вместе с целью захвата.

– Ну что ж, невелика потеря, – снисходительно ответил Дракон. – В клановом арсенале таких десятка два ещё без дела валяются...

– А это что? – спросил Рупор, указывая на небольшую серо-голубую статуэтку, которую Валькирия держала за спиной.

– Это то? Трофей от корпуса. Чтобы не поминали лихим, – усмехнувшись, протянула она статуэтку Дракону – ...И возмещение за Скану.

Дракон взглянул на миниатюрную копию Нёфа Эньё, которая покачивала из стороны в сторону своей огромной головой.

– Ладно, хорошо. Поставь её ко мне на стол, – с ухмылкой ответил он. – А мне пора идти расшевелить наших новобранцев.

– Я иду с тобой, Змей, – Рупор поднялся со своего кресла. – Мне самому захотелось взглянуть на них.

Вольт, мэг и локи – новобранцы, которые должны были отправляться на миссию вместе с хромой, уже второй час сидели, расслабляясь, в баре кают-компании вместе с рино. Рино рассказывал им что-то весёлое, высоко задирая руки в воздух. Новобранцы смеялись, слушая его историю, хотя и не верили, что она произошла на самом деле, как, впрочем, и не верили ни в одну из двух дюжин баек, которыми ветеран развлекал их второй час подряд. В самых интересным местах, прямо перед кульминацией, рино затягивал паузы, принуждая свою публику гадать что же случиться дальше. Он рассказывал, как однажды вместе с Вобаном они облепили батутами целый корпусовский зал, но стоило только ему подойти к самой весёлой части, где Лотос говорит им что миссия успешно завершена, поскольку “ни свой, ни чужой к этой криокапсуле подойти больше никогда не сможет”, как из коридора показался Дракон, а за ним и как всегда чем-то недовольный Рупор.

Рино поздоровался с вошедшими, а новобранцы переглянулись между собой и виновато опустили головы. “Ну вот, даже в глаза не смеют посмотреть. Порядочные тенно признали бы свою вину и сразу же...” – заворчал Рупор, но Дракон прервал его.

– Все уже в сборе, как я посмотрю, – обратился он к новобранцам. – И что же вызвало такую долгую задержку?

Локи сделал вид будто его тут нет (и, если не считать примявшегося под ним дивана, в этом деле очень даже преуспел), а Вольт и мэг испуганно переглянулись, как будто этим взглядом решая кто из них должен был придумывать для Дракона уважительную причину.

– Так это, – начал Вольт неуверенным голосом, – я жду свой Болтор из кузни. Три часа всего осталось...

“Постройки он дожидается,” – недовольно вскинул Рупор руки в верх.

– Дракон, ты не пойми их неправильно, – заступился за новобранцев Рино, – ты ведь знаешь, что они за тобой в огонь и воду...

– Вот и отлично, – весело прервал его хрома. – Раз и в огонь, и в воду, тогда прямо сейчас и вылетаем.

– А как же мой Болтор? – крякнул Вольт.

Рупор бросил на него свой грозный взгляд.

– Вернёшься обратно, и твой Болтор будет готов. А теперь марш по ангарам, а не то я вам…

– Спокойно, спокойно, Ру. Помнишь? Сначала нужно по-хорошему, – остановил его Дракон, снисходительно к новобранцам, и все разбрелись из бара по своим каютам и лисетам.

На следующий день на Одиссее стало оживлённо. Миссии, доступные клану, обновились ровно в полночь по межгалактическому времени, и мельком взглянув на них своим намётанным глазом, Рупор принялся ворчать о том, что ничего хорошего снова не дали. Кроме того, все пришедшие вместе с заданиями брифинги едва можно было разобрать из-за шипения звука, подёргивания видео, и прочих артефактов трансляции, вызванных сломавшимся радиореле дальнего действия.

Починить его Вобану удалось только к межгалактическому полудню; дальняя связь заработала, и вместо бесконечно вращавшегося волчка соединения, появился рабочий и как всегда оживлённый чат региона.

Дракону удалось связаться с “Попаданцами Лотос” – старым, знакомым Когтям ещё по совместным операциям среди Сатурновых колец кланом, который передислоцировался в Юпитерианский сектор пару месяцев назад, и с тех пор потерялся из виду. Лидер Попаданцев оказался рад снова увидеть Дракона, но как только со всеми формальными и неформальными приветствиями было покончено, он поспешил предупредить своего коллегу, что ситуация на Юпитере накаляется день ото дня. Что-то творилось среди его газовых облаков, что-то, о чём никто кроме Совета и доверенных им лиц точно не знал, но несмотря на это, все были уверены, что это «что-то» очень скоро грянет. Именно поэтому многие кланы, сидевшие без дела, постепенно стекались в этот сектор в ожидании какого-то движения.

Кроме Когтей и Попаданцев, на орбите Юпитера находилось ещё около четырёх десятков кланов самых различных размеров, и по слухам, распространявшимся среди них, Совет был не в восторге от подобного перенасыщения сектора. В своих ответах на еженедельные отсчёты, они ненавязчиво намекали обратить внимание на положение своего клана в таблицах лидеров. Топовым кланам в котором – опять же по слухам, расходившихся от одной ячейки тенно к другой – доверялась секретная информация и “особые” задания, которые были в несколько раз сложнее вылазок, которые требовали не только полностью обмундированной группы, но ещё и слаженной командной работы. И поскольку количество таких “доверенных” кланов со временем росло, остальные кланы друг между другом перешёптывались о том, что Совет намерен однажды полностью избавится от остальных, лишних кланов, чтобы оставить в секторе исключительно элиту.

Однако как Попаданцам, так и Когтям Феникса до таких миссий было далеко как до Плутона пешком. Им по-прежнему не доверяли. На вторые сутки пребывания в секторе, кроме уже приевшихся зачисток и захватов с кредитами, в списке была лишь одна необычная миссия, на которую обращал внимание едва ли не каждый подходивший к проектору Коготь.

Вольт, Диона и щупальце её неестественной санданы втроём стояли перед голографическим столом, в поисках чего-нибудь хорошего.

– Эх, ну что за жизнь такая. Снова кувы нет, – вздохнул Вольт.

– Тебе, малой, только о Куве бы сейчас и беспокоиться, – по старой привычке ответил ему Рупор. – Что? Думаешь выполнили с Драконом одну зачистку, и теперь все богатства вселенной принадлежат вам?

Вольт ничего не сказал в ответ.

– А это что? – спросила Диона, – Эссенция Витуса? В первый раз о такой слышу.

– Тоже обратила внимание? Доверили значит нам одно единственное нормальное задание, а в награду вот это разочарование... – покачал горловой Рупор.

– Так, что за Витус-Эссенция то?

– Да… – эш махнул рукой, – Чёрт его знает. Я полез за информацией на маркет, но даже там толком ничего не нашлось. Попаданцы говорят штука дешёвая, как горсть цетусовской грязи, но при этом, зараза, редкая. Редкая и бесполезная.

– Редкая как кува?

Эш закрыл лицо рукой.

– Малой, тебе сейчас бы только … начал было он, но махнул на него рукой и развернулся в кресле.

Сарина вывела информацию о странной миссии на экран, но и там не нашлось ни намёка про то, что из себя представляла Эссенция.

– Можешь воспроизвести бриффинг по ней? – обратилась она к Рупору.

– Особо не надейся, что это поможет. Они пришли ещё до того, как Вован нам реле починил, так что половина слов считай сплошные помехи.

Рупор щёлкнул по нескольким меню и подменю, и над голографическим экраном появилась проекция кого-то, судя по форме из Арбиторов Гексиса. Как и предупреждал эш, большую часть сообщения было не разобрать “...нции Витуса в количестве, зависящем от … насколько долго вам удастся удерживать … врага …” – единственное, что удалось разобрать про Эссенцию.

– Значит, раз миссия от Орбиторов, а не Совета, то будем игнорить?

Эш почесал затылок.

– Нет. Кому-то выполнять её всё же придётся. Так что лучше просто подождать, пока Дракон не выберет на неё “желающих”.

IV - Рывок в неизвестность

 

Обмотав хвост своей императорской санданы вокруг запястья и опустившись на карачки, Валькирия пыталась протиснуться через узкую вентиляционную шахту, ведущую вглубь корпусовких сборочных ассамблей. Вдруг в её голове возникло мимолётное сомнение, заставившее на секунду остановиться. Не пожалеет ли она о своём выборе?

Валькирия встряхнула головой и насилу прогнала все лишние мысли прочь. Ничего для неё сейчас не должно было быть важнее мести.

В брифинге Арбиторов Гексиса, который она, так же как о остальные Когти, просмотрела, заинтересовавшись странной миссией, ей удалось разобрать нечто упущенное всеми остальными – упоминание о сегменте #13-37, о котором бубнил Кобег, во время вчерашнего допроса.

Вчера, в этом сегменте находился Алад V. А вместе с ним, для Валькирии, там находился и шанс раз и навсегда покончить со своим прошлым.

Она сама не помнила, как покинула капитанский мостик и вернулась в свою каюту. Отходившая от стазиса Жаклин радостно тявкнула, но её хозяйка даже не обратила на это внимания: нечто куда более важное вертелось в голове Валькирии. Она беспокойно ходила из одного конца каюты в другой, иногда поднимая глаза и бесцельно глядя на стены, но её взгляд ни на чем не останавливался. После таких промедлений, она снова незаметно для самой себя уходила вглубь своих размышлений и снова пыталась распутать казавшуюся неразрешимой дилемму. Её внутренний голос, который всегда, даже в самых тяжёлых ситуациях подсказывал ей что нужно сделать и как следует поступать, теперь разорвался на две, пытавшихся перебороть друг друга, части.

Одна из них жаждала, вожделела и умоляла Валькирию лишь об одном. О мести. О единственном пути навсегда оставить в прошлом все воспоминания о своём заключении, о палачах и о нём. Эта жажда мести была тем, что беспрестанно толкало Валькирию вперёд и требовало стать сильней, быть быстрее, быть проворнее, быть достойной самой себя, а главное – никогда и никому больше не позволять себя обижать. В первые месяцы после освобождения, Валькирия только и могла, что утешать себя несбыточными мечтами о мести, о том, как когда-нибудь – стоит только стать чуточку сильней, проворней или быстрее – как она сможет вернуться в лаборатории Алада и выместить на само́м своём мучителе все те страдания, через которые она прошла с его лёгкой руки. Но стоило подобной возможности подвернуться, как теперь, спустя несколько лет жизни на свободе, в её голове появился другой голос, который изо всех сил зачем-то пытался переубедить её.

Присоединившись к Когтям, она нашла свой дом, нашла друзей и нашла Жаклин – единственное преданное ей существо, которому Валькирия научилась отвечать взаимностью. Она наконец нашла покой. Этот второй голос просил не забывать и ценить всё то, что она приобрела, а прошлое оставить позади, и сделать это мирным путём. Отпустить, принять, пережить. Этот голос говорил ей, что месть не сможет стереть из памяти всего случившегося, а потому и толком ничего не сможет решить. Этот толос пытался доказать Валькирии, что она давно уже сошла с пути мести, и возвращаться на него было бы ошибкой, что вырастив Жаклин, она научилась любить, а не только ненавидеть, а главное, что теперь, среди Когтей, она нашла своей жизни новый смысл.

Эти два голоса вели между собой ожесточённые дебаты в её голове, а сама Валькирия не могла решить, какому же из них следует довериться.

“Даже если Алад окажется там, его смерть ничего не изменит.” – подсказывал второй.

Валькирия подняла глаза, уперевшись в стену, развернулась и бесцельно принялась шагать в противоположном направлении.

“Но после вчерашнего, после того как этот мнивший себя богом мерзавец захлебнулся в своей крови, пришпиленный Сканой к своему креслу, на сердце так полегчало...” – поспешил напомнить первый.

“Нельзя же вечно жить одним только прошлым.”

“Поэтому нужно покончить с ним, покончить со своим страхом и жить нормальной жизнью.”

Не в силах разрешить эту дилемму или даже прекратить внутреннюю борьбу, Валькирия свалилась на пол и зажала руками свою голову. От ферритовой палубы веяло бесконечным холодом. Горячие капли пота катились по всему телу, а в висках барабанили оглушающие удары сердечного пульса. Вдруг она почувствовала что-то новое, что-то успокаивающее и пытавшееся её согреть, будто дуновение слабого тёплого ветра, посреди бури. Валькирия открыла глаза. Подле неё на полу, поднявшись со своего места, лежала Жаклин и обеспокоенно смотрела на свою хозяйку голубыми глазами.

– А ты, комок шерсти, – нерешительно пробормотала Валькирия, – что, думаешь, мне следует со всем этим делать?

Сахаса неохотно приподняла свою голову и устало тявкнула.

– Да, да, комок шерсти, ты права, – Валькирия взяла себя в руки и поднялась. – Ты пока полежи здесь, а я скоро вернусь. Я обязательно вернусь.

По вентиляционным шахтам разнёсся эхом нечеловеческий звук, пробудивший Валькирию от вновь нахлынувших сомнений. Что-то неестественное было в нём, что-то тревожащее, будто отзвуки чего-то давно забытого, но у Валькирии не было времени размышлять о нём. Её сердце бешено колотилось в груди, а внутренний голос снова гнал её вперёд. Вперёд на карачках по вентиляционным шахтам. Вперёд во чтобы то не стало. Вперёд к сегменту #13-37 и к своей цели.

Вскоре зазвонил коммуникатор. Рупор пытался выйти с ней на связь.

– Вал, ты что творишь!? – едва ли не переходя на крик скороговоркой сказал он, как только она ответила. – Змей же чёрным по белому запретил тебе идти на эту миссию в одиночку, пока…

– Прости, Ру, но я должна была явиться сюда. Ради самой себя, понимаешь? – невпопад ответила ему Валькирия и сразу же отключила коммуникатор, чтобы никто больше не смел её побеспокоить. Рупор выругался на той стороне, потерявши с ней контакт.

Валькирия теперь снова была одна.

Неестественный звук, похожий на отдалённый вой или крик снова прокатился по вентиляции, но на этот раз он был громче и чётче. Значит она приближалась к своей цели. Принадлежал ли этот голос новому подопытному возрождённого Проекта Зануки, или же очередному тестовому образцу экспериментов с заражением, которыми Алад был занят всё это время, сказать точно было нельзя. Но этот звук точно не был похож на что-то прежде существовавшее в Солнечной Системе, кроме того, в нём будто бы слышались дальние отголоски Старой Войны.

Неясный звук раздался ещё раз и ещё, на этот раз подальше, после чего Валькирия услышала шипение раскрывавшихся недалеко дверей. За ним разнеслись гулким эхом по пустому сборочному цеху шаги отряда солдат. Валькирия подползла к вентиляционной решётке и заглянула вовнутрь. Это был корпус. Однозначно корпус. Солдаты остановились в самом центре зала, аккурат под вентиляционной решёткой, и начали озираться вокруг. В руках они держали привычные Снайптроны и Деры, однако обмундирования подобного тому, в которое они были одеты, Валькирия никогда прежде не видела. Их костюмы казались куда высокотехнологичнее и бронированнее, чем скафандры обычных солдат. У одного из них на самой верхушке шлема виднелась сферическое, похожее на встроенный в шлем радар углубление. Он держал в руках Супру и был заметно выше остальных – командир.

– Осмотрите здесь всё, – заговорил он, оглядываясь на остальных солдат, – наш незваный гость обязан быть где-то рядом. Радары не могут обманывать.

Кровь вскипела в венах Валькирии от слепой ярости при виде них. Резким движением запястья она выбила решётку, и, прежде чем солдаты успели отреагировать, клинки Сциндо кровожадно блеснули, высвобожденные от сковывающих теней вентиляционных шахт, Валькирия замахнулась в воздухе, и приземлившись, разрубила одного из солдат надвое.

Сирена тревоги пронеслась по комплексу тремя секундами позже, когда Валькирия стояла среди пригорка мёртвых тел. На смену первому патрулю, из дверей показался новый отряд.

Арбитраж начался, но Валькирия в этот момент заботилась только об одном: о мести.

 

VII - Марсианский Криотик и его побочные эффекты

 

Часом ранее, на Одиссею вернулась банши, которая после вчерашнего общекланового собрания отпросилась у Дракона повидать своих старых знакомых из Совета. Возвращаясь, она столкнулась в ангаре с ни на кого не обращавшей внимания и сосредоточенно-рассеяно смотревшей себе под ноги Валькирией, но кроме этого небольшого происшествия, ненадолго взволновавшего Кассандру, обратная дорога была благополучна.

Кассандра (как звали банши) принесла хорошие новости из своей “командировки” к вышестоящему над Когтями начальству, а вместе с новостями захватила ещё и бутылочку Марсианского Криотика тройной фильтрации, чтобы отпраздновать это. Ветераны клана, к числу которых почему-то сам себя причислил и Вольт, собрались в баре кают-компании, рассевшись перед стойкой на высоких стульях и развалившись на удобных, гражданского дизайна диванах и диванчиках, вертели в руках раритетный Орокнский фарфор, потягивали фильтрованный Криотик и изредка прерывали рассказ Кассандры своими вопросами.

Банши старательно перебрала в своей голове каждое слово, чтобы нечаянно не сказать лишнего. Вся информация, которую по дружбе сообщили ей старые приятели из Совета, делилась на две полярные категории – совершенно секретную, которую совет пытался скрыть от непосвящённых умов, а также всю остальную, обычную.

По её словам, Совет действительно отбирал наиболее сильные кланы, чтобы укрепить Юпитерианский сектор. Те кланы, что после испытательного срока к расчётному дню оказывались в самом низу клановой таблицы, Совет отсекал – перераспределял в другие, более спокойные сектора, не требовавших срочного укрепления и не грозившие в ближайшее время разразиться конфликтом, – тем самым открывая в секторе свободные места. Места эти быстро заполнялись желавшими померяться своими силами кланами, к числу которых принадлежали Когти.

“И как они только ожидают чтобы мы показали чего мы на самом деле стоим, когда кроме самых простых миссий они нам ничего не дают!?”  – возмущённо прервал Кассандру Вольт.

Однако в этом и заключались радостные вести, с которыми Кассандра вернулась на Одиссею. Совет (или, вернее, её давние приятели в нём, которых она об этой услуге попросила) был готов дать Когтям Феникса шанс показать себя, и обещал делегировать им один из Арбитражей – сложных, и порой смертельно-опасных миссий, требовавших для выполнений координированного отряда.

К середине её рассказа, Арбитраж с Эссенцией Витуса неожиданно пропал из списка доступных миссий. Рупор вызвался выяснить причину и удалился в капитанскую рубку, хотя большинство собравшихся, которые этим утром наблюдали сцену между Драконом и Валькирией, догадывались кто был ответственен за пропажу ценного задания.

Этим утром, эйдолонской поступью Валькирия ворвалась на капитанский мостик и, застав там Дракона, запинаясь, но не делая остановок, начала твердить ему что-то невнятное про какие-то не терпящие отлагательств дела в “Сегменте #13-37”. Когда Дракон понял, что она имеет ввиду Арбитраж, зная её взрывную натуру, он сразу же строжайше запретил ей брать эту миссию в одиночку, посоветовав дождаться возвращения Кассандры (с которой она в последствии и столкнулась во время отчаянного рывка к собственному лисету).

Несмотря на то, что Дракон отдал ей прямой приказ, Валькирия, похоже, решила его словам не подчиняться.

Рупор вернулся с капитанского мостика и неутешительно развёл руки по сторонам.

– Да, Змей, ты был прав. Сказала что-то невнятное про то, что “должна была пойти на Арбитраж в одиночку ради себя самой” и оборвала связь. Теперь её даже на радарах не видно.

Дракон молча покачал головой и подлил себе, уже в третий раз за вечер, фильтрованного Криотика из полупустой бутылки.

– И что будем делать? – сказал рино.

– А что нам остаётся? – Дракон залпом опрокинул рюмку. Наплечники Эдо на его плечах заискрили электричеством, точно отображая творившийся на его сердце шторм. – Цель миссии –формально– считается завершённой. По правилам Кодекса, нам нельзя посылать туда подкрепление. Было бы чертовски безответственно нарушать правила теперь, когда на нас устремлены все глаза в Совете!

– Всё лучше, чем если Одиночка – Тешина не неё нет – провалит миссию.

Дракон не отвечал. Все молчали.

– А я верю, что Жар-птица справится, – весело прервала глухую тишину Кассандра.

– Как-как ты назвала одиночку? Я никогда такого о ней не слышал, – Вольт заёрзал на своём месте.

Банши расслабленно откинулась на спинку мягкого кожаного кресла.

– Да, это верно. Кроме нас троих едва ли кто-нибудь об этом прозвище может вспомнить. Однако ворошить прошлое – дело неблагородное, к тому же история эта не из коротких. – Кассандра покачала головой, потягивая Криотик через соломинку быстрыми короткими глотками, и будто сама недовольная своим отказом добавила – После суток без перерыва на Драко у меня голова идёт кругом. Может как-нибудь в другой раз.

Рино, похоже, эта история заинтриговала.

– Ничего, нам всё равно не куда спешить, раз теперь даже на Арбитраж собираться не нужно, – шутливо сказал он, пытаясь ненавязчиво разговорить её.

Кассандра уловила его намёк и усталыми, желавшими поскорее покончить с разговорами глазами взглянула на хрому. Дракон сидел, грузно нависши над барной стойкой, но поймав на себе взгляд банши принуждённо кивнул.

– Валькирия когда-то отличилась на Перехвате Феникса… – начал было он, но сразу же прервал свой рассказ разом опрокинув очередную рюмку.

– Это та-то сумасшедшая миссия? – вмешался Вольт, – Я тогда ещё неофитом был, но от прошлого клана помню рассказы об этом перехвате. Я и не думал, что Одиночка уже тогда была с вами в клане.

– Да ты и до сих пор от неофита недалеко ушёл, – грозно покосился на него Рупор, осуждая его присутствие среди клановой элиты – А Вал тогда не было ещё, – коротко сказал он, но Вольта этот от ответ не удовлетворил. – Самого? нашего клана тогда ещё не было…

– Это как так?

– Вал была одним чертовским воякой ещё до того, как мы создали клан, – продолжил эш, –Этот перехват она выполнила чуть ли не в одиночку, пока мы с Кассандрой стояли в сторонке и смотрели как она метается между точками и рубит головы направо и налево своей секирой. Совет оказался “очень впечатлён нашими результатами” и предложил нам клановый трофей. Но вот незадача – никто из нас троих тогда ещё не состоял в клане… Одно слово за другим, и прямо там, после боя, Когти Феникса и стали кланом.

– Я и не знал. А что насчёт прозвища-то?

В ответ Рупор только недовольно шмыгнул носом.

–Тогда-то Валькирия его и получила, – устало подхватила за ним историю Кассандра. – Ведь это она была тем Фениксом, в честь которого мы назвали наш новый клан.

Дивясь рассказанному, Рино сидел на противоположном от Кассандры кресле, и таращился на показавшуюся в дверях любопытную морду кубрау.

– Даже я об этом не знал, – сказал он, покачав головой.

Жаклин виновато осматривалась по сторонам, вероятно услышав разговоры о своей хозяйке, но всё никак не могла её найти. Кассандра подозвала кубрау к себе и подбадривая весело потрепала её по загривку.

– Есть такое, – продолжил Рупор, поворачиваясь к Змею. – Кроме нас троих, об этой истории едва ли кто-то знал.

– Никто до этого не спрашивал, и мы никому не рассказывали, – подтвердила Кассандра. –  А потом мы нашли Дракона, и он откапал нам откуда-то Одиссею. Клан оживился, понадобилось строить новые бараки, чтобы вместить всех новобранцев, но Вал, с тех пор, кроме нас двоих, так и не нашла ни с кем общий язык.

Кубрау довольно заурчала, услышав имя своей хозяйки, как бы напоминая всем собравшимся, что с кем-то поладить у неё всё-таки получилось.

– А почему, кстати, она всё время ходит на миссии одна? – Вольт поднялся со своего место и прошёлся по комнате – Я давно хотел спросить, но всё не находил подходящей возможности.

– Да кто её знает, – отозвался Рино. – Не удивлюсь, если она окажется лучшим мечником во всей чёртовой Системе: наверняка не хочет, чтобы кто-то мешался под ногами.

Вольт удивлённо посмотрел на него, пытаясь точно вспомнить, как в прошлом клане говорили про разломы, и уселся на свободную треногу за барной стойкой, развернувшись к остальным.

– А какая разница как она обращается с оружием? Была бы только кува, и Самодеус из любой согнутой палки сделает оружие массового поражения! – наконец вспомнив, вытараторил он.

– Э-не, приятель, – возразил ему эш. – То искусство меча, которым до Старой Войны обучали нас Даксы, оно ни в какое сравнение не идёт с этими вашими новомодными полотёрками.

Вольт только пожал плечами, продолжая с самим собой размышлять о куве, а Дракон на другой стороне барной стойки потянулся к опустевшей бутылке Криотика, и выплеснул себе в рюмку остававшиеся капли.

– И как все вы только можете говорить сейчас о такой чепухе? – пробормотал он.

Рино что-то пробубнил ему в ответ, но Дракон больше ни на что вокруг не обращал внимания.

– И как она только могла такого хорраска нам подложить! Я ведь запретил ей. Запретил! Но нет, нужно было её ослушаться меня…

– Так вот значит, Змей, как ты теперь запел? А то вчера всё говорил: “По-хорошиму нужно с людьми, по-хорошему нужно”

– А я пытался. Я пытался с ней по-хорошему. Но если эти, – он ткнул пальцем в статический наплечник Вольта, – эти пока ещё молодые и зелёные, но стоит подтолкнуть их в правильном направлении, как оказываются готовы у тебя учиться, то Валькирия – это тот ещё зверь. Сколько бы я не объяснял ей, сколько бы я не пытался затолкать в её кошачью голову идею о том, что нужно поддерживать друг друга и быть частью команды, что рука руку моет – у неё на всё один ответ. Говорит, что непременно будет стараться, но в глазах – в глазах одна только насмешка, потому что она присоединилась к клану на месяц раньше, я значит ей я не командир…

– Горбатого могила исправит, – подтвердил Вольт, поправляя свой, сдвинутый Драконом, наплечник.

– Но если раньше эти её выходки с одиночными миссиями никакого вреда не приносили, то после сегодняшнего, – он ударил кулаком по стойке; рюмки возмущённо звякнули в ответ, – я никому не позволю тянуть ко дну мой клан! Пускай только попробует вернуться, и я покажу ей, что такое субординация.

Никто не смел возражать его словам, одна только Жаклин навострила свои уши и, с тревогой, взглянула снизу-вверх на охмелевшего лидера клана. Кассандра, заметив это, снова приласкала кубрау и, подбадривая, потрепала её по холке. Сахаса огляделась по сторонам, но не найдя в лицах остальных развалившихся на своих местах Когтей источника угрозы, поддалась ласкам и довольно заурчала, задрав кверху остроносую морду.

 

VIII – Исход

 

Валькирия взглянула на последнего солдата корпуса в зале, поверженного её рукой. Он выронил на пол деру, пытаясь из последних сил удержать последние капли своей жизни, которые разили из рваной раны от плеча до брюха. Ни своим жалким видом, ни тщетными попытками спасти свою жизнь, он ничем не отличался от предыдущего пехотинца, которого минутой ранее настиг острый клинок её кровожадного, теперь казавшегося неимоверно тяжёлым будто бы от реки пролитой сегодня крови, Сциндо в её руках. Безымянный солдат упал ничком на заваленный тремя дюжинами таки же как он, безымянных корпусовских тел пол сборочного цеха. Вскоре, его последние судороги прекратились, и теперь он и вовсе ничем больше не отличался от остальных. Все они решили встать на пути Валькирии, пытались остановить её или задержать. Но ни для умелого бойца, ни для разъярённого зверя, которых представляла из себя Валькирия, эта солдатня не была даже препятствием, а так, одним лишь ничего не способным изменить раздражением.

И как она только могла бояться их…

Валькирия устало наклонилась над поверженным и стремительно остывавшем на холодном юпитерианском воздухе солдатом, перевернула его тело и сняла закреплённый на его спине белый громоздкий Ключ Данных. Он должен был ещё пригодиться, как Валькирия помнила из брифинга миссии.

В этом зале, около получаса тому назад, её застала полная блокировка комплекса. Каждая из широких, скрывавших за собою новый лабиринт коридоров, дверей захлопнулась, загоревшись жёлтыми огнями, и Валькирии ничего другого не оставалось, кроме как сбавить свой семимильный темп на минуту и принять бой. За этой одной минутой последовали ещё полдюжины, десяток, а потом и полчаса. Несмотря на заблокированные двери, корпусовская пехота продолжала сочиться в сборочный зал, точно потоки дождя на иссушенную солнцем, пустынную поверхность Земли. И подобно этой иссушенной, жаждавшей влаги почве, Валькирия принимала их клинками своего Сциндо с никак не ожидаемой от себя решительностью. В итоге, словно после прошедшего дождя, больше не было ни иссушенной земли, ни свежей дождевой воды отдельно – одна только серая грязь лежала повсюду на полу сборочного цеха неубранными телами, а прежний неутолимый гнев Валькирии сменился чем-то совершенно новым. Чем-то, что получи немного времени и тепла, могло расцвести десятками невиданных прежде оттенков – богатой, плодородной землёй.

Обойдя по краю тот беспорядок, который она учинила в сборочным цехе, в караулке на противоположной стороне наконец обнаружился терминал блокировки. Она занесла свою когтистую руку над консолью и привычными комбинациями вызвала интерфейс ручного обхода. Однако очень скоро обнаружилось, что прошедшая бойня, унесла с собой не только её беспричинные страхи и волнения, но также и все её силы до последней капли. Теперь она не могла решить даже простой, всегда казавшейся тривиальной, логической головоломки.

Если бы не Паразон, – промелькнула в её голове мимолётная мысль, – миниатюрный дата-кинжал, который она прихватила с собой покидая Одиссею, то здесь, вероятно, и пришлось бы завершать миссию.

“Дракон этого бы точно не одобрил.”

Она достала прятавшееся под запястьем устройство – Паразон – и одним отточенным движением по-рукоять вогнала его лезвие в консоль. Терминал заискрил, по его стеклянному экрану разошлись десятки тонких трещин, после чего консоль и вовсе погасла. Рукоять Паразона загорелось холодным голубым свечением и озарилась голограммой, отображавшей прогресс автоматического взлома.

Теперь можно было и передохнуть.

Сциндо громко брякнул кликами о паркет, когда Валькирия небрежно бросила его на пол. Вслед за ним на землю полетели два Ключа Данных, найденные ею на поверженных телах; немного погодя и сама Одиночка устало присела на пол, уперевшись спиной к стене. Вокруг было тихо. Приглушённый, желтовато-оранжевый юпитерианский тёплый свет приникал в зал из остеклённого потолка под отвесным углом. Вокруг негромко гудели конвейеры, перемещавшие незавершённые, блестевшие на солнце детали с одного места на другое. Откуда-то с противоположной стороны цеха доносилось мерное потрескивание сборочных аппаратов. О прошедшей здесь бойне не напоминало ничего, кроме изуродованных, заливавших чистые полы своей алой кровью, мёртвых тел в странных впалых шлемах. Валькирия старалась не смотреть на эти тела. Они больше не казались ей чем-то таинственным и оттого пугающим. В её глазах, они теперь ничем не отличались от клонированных батальонов гринир, которых она тысячами, вместе с остальными Когтями, вычищала на Сатурне. Только прагматичный голос рупора из раза в раз будто бы повторялся в ушах: “Может всё-таки возьмёшь с собой Разрушение Щита? Там ведь корпус – легче будет.”

Но это не мог быть его голос.

Длинноволновое радио Валькирия не решалась включать с тех пор, как поняла, что она натворила. “Ослушаться прямого приказа, уйти в самоволку…” – Дракон то и раньше её особо не жаловал, но теперь Валькирия отчего-то была уверена, что лидер её клана пришёл в ярость. Особенно иронично, если принимать во внимание тот факт, что почти такая же ярость и толкнула её на этот необдуманный шаг. Валькирия кротко усмехнулась:

“Как бы самой не оказаться не месте этих безымянных бедолаг, когда вернусь на Одиссею. Надеюсь, Кассандра замолвит за меня словечко перед ним...”

Она взглянула на прогресс Паразона и нетерпеливо перевела взгляд обратно на горевшую оранжевыми огнями дверь. Где-то там, ближе чем когда-либо, за бесконечным лабиринтом коридоров, раздавался неестественный отголосок Старой Войны, напоминая почему она сюда явилась. Но ни о нём, ни о своей мести Аладу думать больше было нельзя. Теперь кроме мести у неё были дела и поважнее: нужно было побыстрее завершить миссию и возвращаться на Одиссею, прежде чем Дракон окончательно потеряет терпение.

Паразон загорелся зелёным светодиодом, и секундой позже отовсюду донеслось рассеянное шипение от дюжины раскрывавшихся разом дверей.

С перекуром было покончено.

Кто бы не командовал силами Корпуса в этом сегменте, он, вероятно, очень не хотел, чтобы Валькирия пробралась дальше сборочного цеха. Как только двери раскрылись после блокировки, Валькирия вжалась в оборонительную стойку, ожидая новой атаки из-за любого угла, но спустя несколько тихих минут ей стало ясно, что те солдаты, с которыми она уже разделалась составляли из себя все до последнего отряда, размещавшегося в этом сегмента. Она проходила мимо пустых, оставленных в спешке караулок, на столах стояли кружки с не успевшим ещё остыть и по-прежнему дымившимся юпитерианским кофе, шкафчики со снаряжением стояли в беспорядке раскрытыми. Если в этом секторе ещё и оставались войска, то они где-то прятались, перегруппировывались или подготавливали засаду. Валькирии не встретилось ничего, кроме автоматизированных дронов-уборщиков, пытавшихся прошмыгнуть незамеченными, спеша прибрать тот беспорядок, который она учинила в сборочном цеху.

Радар замигал, когда она подошла к арке, ведущий в следующий зал: За ней находилась цель её миссии. Посреди огромного пустого зала, раскинувшегося вогнутой чашей под стеклянными потолками, стоял постамент неестественного цвета и формы – Канал Данных. Даже если она никогда не заглядывала в брифинг своей миссии, упустить его из виду было бы невозможно. Канал, казалось не был подключён к сети обычными корпусовскими коммуникациями. Он будто бы вырастал из поблёскивающего ферритового пола, тонким стеблем вился всё выше и выше ко свету, и на высоте нескольких метров раскрывался плоским цветком, в середине которого виднелось пустовавшее углубление.

Подобранный с тела мёртвого тела Ключ Данных идеально подходил по форме.

Стоило ей поставить ключ на своё место, как отовсюду в зале послышалось шипение громкоговорителей. Её присутствие заметил тот, кто распоряжался в этом секторе войсками.

– Ну-ну ну. Только посмотрите кто здесь у нас, – сказал чей-то медовый надменный голос, и Валькирия до боли сжала руку в кулак, узнав его в первую же секунду: Алад V. – Я ожидал увидеть ищейку из Совета, но никак не подобное … воссоединение.

– Как только я доберусь до тебя, я вцеплюсь в твою глотку и разорву тебя на части! – взревела Валькирия.

– Ну-ну, по́лно говорить о развлечениях, вперёд дел. Ты, знаешь ли, не единственная, кто недавно угрожал мне смертью. Мо новые … партнёры ясно дали понять, что если я не буду их послушной марионеткой, то я быстро сделаюсь таким же, десятки лояльных им солдат, которыми ради забавы пошли останавливать тебя. А ты стала сильнее, моя дорогая.

– Кончай болтать, и спустись сюда, чтобы мы раз и навсегда посмотрели кто теперь из нас сильней!

– Ох, боюсь в этим придётся подождать. У тебя сейчас появятся проблемы поважнее. Но я обязательно свяжусь с тобой снова, когда  ты разделаешься с их … игрушкой.

Голос Алада умолк, но ему на замену появился пищащий приближающийся звук: “Цвырк-Цвырк-Цвырк” – повторяющийся снова и снова.

Валькирия повернулась на источник звука, и ужаснулось при виде чудовища, которое увидела.

– Владеющий Разумом! Нет, не может быть… Все они до последнего должны были сгореть в пламени Старой Войны…

Чудовищу пришлось согнуть надвое своё громоздкое осиное брюшко, чтобы протиснуться под слишком низким для его роста дверным проёмом. Оказавшись на этой стороне, оно поднялось в воздух, и полетело прямым курсом на Валькирию. Оно не было похоже ни на человека, ни на зверя, ни даже на тех Владеющих Разумом, что она мелькавшими воспоминаниями оставались от времени перед Тысячелетним Сном. Вокруг его уродливого туловища виднелись три пары крючковатых лап, на том обрубке, который можно было назвать головой виднелся единственный, горевший зловещим красным светом глаз, а под собой, вместо ног оно тащило насекомоподобное брюшко. Это не был настоящий Владеющий Разумом из систему Тау. Это было новое чудовище, отродье, амальгам, которых теперь безостановочно производили сборочные цеха Алада.

Амальгам заревел, и одной из своих безвольно болтавшихся конечностей, навёл на Валькирию луч густой энергии. Валькирия отскочила, и в следующую секунду рывком перешла в контратаку. Сциндо висел у неё за спиной – доставать его не было времени, Валькирия на полном ходу врезалась в парящего амальгама и сбила его пухлое тело на землю. Амальгам перевернулся, и там, где секунду назад была спина, теперь виднелся огромный светящийся глаз. Чудовище разинуло бездонную, неестественную пасть, и навострив когти, бросился на Валькирию, попытавшись ухватиться за лодыжку. Неверный шаг. Стоило амальгаму сделать эту единственную ошибку, как клинки Сциндо кровожадно блеснули в руках Валькирии, и одним разящим ударом, она разорвала его пухлое туловища надвое.

Амальгам завопил от боли, и точно больше не в силах выносить её, взорвал своё тело с громким хлопком, превратившись в кучку пепла.

"Одним чудовищем меньше." – подумала Валькирия, поднимаясь на ноги.

– Несравненно, несравненно! – послышался из громкоговорителей голос Алада. – Признаться, а болел за тебя. И ты не разочаровала моих ожиданий. Подумать только, моё собственное творение против их игрушки, и всё, чего потребовалось это всего один только удар. Может быть эта война ещё и не проиграна…

– Что здесь забыли Владеющие Разумом? – прокричала Валькирия, и её голос эхом разнёсся по пустому залу.

– Разве ты сама до сих пор не догадалась?

Валькирия задумалась. "Нужно побыстрее связаться с Кассандрой, чтобы она предупредила об этой опасности Совет…" – промелькнуло в её голове, как вдруг всё встало на свои места. Совет знал об этом. О том, что творилось среди газовых облаков Юпитера, знал, но пытался скрыть это от всего остального мира, не доверяя никому, кроме наиболее лояльных кланов. И теперь, когда Валькирия узнала правду, только она одна стояла между Владеющими Разумом в этом секторе, и остальным миром, потому что она пошла на Арбитраж в одиночку.

– Ну-ну. Поо́лно расслабляться, моя дорогая, – вырвал её из размышлений медовый голос Алада. – Я бы на твоём месте поторопился. Тот второй Ключ за твоей спиной, знаешь ли, сам ноги не отрастит и никуда не уйдёт.

Валькирия оглянулась по сторонам. Второй Канал Данных виднелся на противоположной стороне этой пустой залы.

– Отрастить ноги и убежать, – посмеялся Алад, разговаривая уже с сам с собой. – А ведь это превосходная идея для новой линейки продуктов. Нужно только … Ты что, по-прежнему стоишь на месте? Пошевеливайся! – крикнул Алад и прервал связь.

Валькирия спешно подошла ко второму постаменту, вставила ключ в пустовавшее углубление. Откуда-то из дальнего конца комплекса донёсся еле различимый цвиркаищий звук. А Валькирия, тем временем, включив длинноволновую связь, пыталась связаться с Одиссеей.

– Рупор. Рупор? Слышишь меня? Я сейчас передам тебе сигнатуру, это очень важно. Это может быть даже важнее всего нашего клана!..

Рупор не отвечал.

– Ру, ну же, давай, это срочно, – добавила она, но с той стороны радиоканала никто не отвечал. На капитанском мостике никого не было.

Уйдя в самоволку, Валькирия сожгла с собой мосты, и теперь их тлеющие обломки дали о себе знать. Она снова была одна.

В своих тщетных попытках связаться с Одиссеей, Валькирия совсем забыла про приближавшегося амальгама. В последнюю секунду она развернулась на цвиркающий звук, но было уже поздно. Амальгам направил на неё какое-то непонятное устройство, и в следующую секунду всё ей тело сковало неясная энергия. Валькирия напрягла все свои силы в попытках вырваться из пут, но напрасно, энергия прижимала её к земле, не позволяя даже пошевелиться. Амальгам же всё это время спокойно стоял в стороне, и вместо того, чтобы воспользоваться моментом её уязвимости, внимательно смотрел на экранчик устройства в своих руках, прокручивая всю информацию, которое оно собирало по характеристикам Валькирии. Когда процесс полностью завершился, сковывающая энергия отступила, и Валькирия обессиленно повалилась на пол. Амальгам нажал на какую-то кнопку, и возле него материализовался Спектралист – точная эфемерная копия Валькирии, вплоть до секиры за её спиной.

Валькирия собрала остатки своих сил, и опираясь на рукоять Сциндо попыталась подняться с пола, но её эфемерная копия навострила свои когти, и истерически ревя набросилась на её, снова прижав к земле.

Последним, что Валькирия видела перед тем, как Спектралист нанёс своими бритвенно-острыми когтями смертельный удар, стало её собственное лицо.

***

Алад V сидел перед забитым документами экраном, и пролистывал десятки резюме офисных служак, находясь в весьма скверном расположении духа. Сначала, на испытательную площадку новой серии амальгам, явилось его собственное творение – побочный результат Проекта Занукки – и тут же пало от руки одной из их игрушек, толком не оказав им сопротивления. Этот плачевный результат сильно Алада огорчил, но он быстро отмахнулся от скверных мыслей, начавших было роиться в голове: “Не следовало возлагать больших надежд на отбракованный образец”. А часом позже пришло известие, что в его отсутствии, один из новых начальников снабжения – Герг Кобег– был ликвидирован силами тенно в собственном кабинете, не прослужив и трёх недель после повышения. Теперь ему срочно нужно было подыскать замену, иначе производственные линии могли остановится, что никак не понравилось бы его сердобольным “партнёрам”.

Одно из окон на экране начало мигать, привлекая к себе внимание, и Алад поднял глаза на коммуникационную панель. Звонил один из заведующих сегментом #13-37.

– Мы обнаружили и успешно захватили пустующий лисет, ждавший пристыкованным у одного из наших сегментов! – не теряя ни секунды отрапортовал служака, стоило Аладу развернуть видеоканал. – Что прикажете делать?

– Покуда бы я знал, – нервно пробурчал Алад в ответ. – Передайте его нашим сердобольным партнёрам. Может быть они найдут лисету применение, – отмахнулся он и, завершив звонок, возвратился к делам, требовавшим в этот момент его неотложного внимания.

“Всё-таки не следовало возлагать больших надежд на отбракованный образец...” – повторил он про себя ещё раз.

 

Конец первого акта.

Edited May 2, 2020 by Zero255